Красота природы древней руси

Природа страны и её влияние на ход русской истории

Великая Русская, или Восточно-Европейская равнина занимает огромное пространство от р. Вислы и Балтийского моря до Уральских гор и от берегов Северного Ледовитого океана до берегов Чёрного, Азовского и Каспийского морей. Характерными свойствами этой равнины её континентальный характер, сравнительная краткость береговой линии и отсутствие внутренних естественных границ в виде гор и горных хребтов. Далее, весьма важной особенностью Русской равнины является густая сеть многоводных, медленно текущих и извилистых рек, со множеством притоков и с взаимной близостью речных бассейнов.

В отношении почвы и растительности Русская равнина разделяется на несколько полос или зон. На Крайнем Севере по побережью Ледовитого океана тянется, расширяясь по направлению с запада на восток, полоса тундры, огромное пространство, покрытое болотами, мхами, мелкими кустарниками или карликовыми деревьями, находящееся большую часть года подо льдом и снегом и совершенно непригодные для земледелия. Далее к югу, приблизительно до линии Киев — Орёл — Казань идёт лесная зона, покрытая в древности «дремучими», «непроходимыми» лесами, хвойными и лиственными; почву этой полосы образуют преимущественно суглинок и супесок.- Далее к югу следует переходная полоса лесостепи, причём пространство между 54-м и 51-м градусом северной широты приблизительно совпадает с полосой наиболее глубокого и наиболее мощного чернозёма.- Далее к югу идёт степная полоса, плодородная и удобная для земледелия, но безлесная. — Наконец, в юго-восточном углу Русской равнины, на северном побережье Каспийского моря, находится область пустыни, бесплодные солончаки и песчаники, совершенно непригодные для обработки.

Континентальный климат средних областей России характеризуется жарким, но сравнительно коротким летом, с непродолжительным периодом, и долгой, холодной и суровой зимой с глубоким снежным покровом и снежными метелями. Благодаря этому обитатель этих областей — крестьянин-великоросс «приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил и привыкал работать скоро, лихорадочно и споро» (Ключевский), но потом в течение долгого осеннего и зимнего времени темп его работы становился значительно ослабленным и замедленным…

Три основные стихии русской природы — лес, река и степь — играли важную роль в жизни народа и оказывали разностороннее влияние на ход русской жизни.

Лес был многовековой обстановкой русской жизни: до второй половины XVIII века «жизнь наибольшей части русского народа шла в лесной полосе нашей равнины» (Ключевский). Лес оказывал русскому человеку множество хозяйственных услуг. Он снабжал его строительным материалом и топливом, а также материалом для хозяйственного обзаведения, для домашней обстановки и для посуды; лес давал русскому мужику липовую кору для изготовления его традиционной обуви — лыковых лаптей; жители лесных областей «курили» смолу, «гнали» дёготь и занимались множеством разного рода кустарных промыслов. Но особенно важную роль в хозяйстве жителей лесных областей играли два промысла: охота, или звероловство, и лесное пчеловодство. Крупные звери и животные давали охотникам и их семьям мясо и тёплую одежду, а ценные шкурки мелких зверей служили для них источником дохода, своего рода «валютой», исполняя роль орудия обмена (слово «куны» до XIII — XIV вв. употреблялось в значении: деньги). Лесное пчеловодство, или «бортничество», так же было весьма важным промыслом в Древней Руси; когда не было известно производство сахара, мёд употреблялся для изготовления сладких кушаний и любимого напитка. Воск требовался в огромном количестве для изготовления церковных свечей. В общем ходе русской истории лес сослужил русскому человеку и великую политическую службу: «лес служил самым надёжным убежищем от внешних врагов, заменял русскому человеку горы и замки. Само государство, первый опыт которого на границе со степью не удался по вине этого соседства, могло укрепиться только на далёком от Киева севере под прикрытием лесов со стороны степи» (Ключевский).

Наконец, лес оказывал русским людям услуги нравственного и религиозного характера: в тяжёлые времен татарского ига, в эпоху политического гнёта извне морального упадка внутри общества благочестивые люди, стремившиеся уйти от мирских соблазнов, суеты и грехов, уходили в лесную «Пустыню», строили себе там кельи и скиты и жили долгие годы в уединении и безмолвии; впоследствии в ним присоединились другие ревнители «пустынножительства» и устраивали обители, которые потом становились центрами и опорными пунктами русской колонизации первобытных лесных пространств.

Однако не легка и не безопасна была жизнь русского человека в этом море лесов. От него требовалась тяжёлая и напряжённая работа для расчистки леса под пашню, а оставленное без обработки пространство быстро снова покрывалось лесной порослью. Лес грозил русскому крестьянину нападением диких зверей на него на его скотину; непонятные лесные звуки пугали его воображение, принимались за крики и стоны «лешего»; потеря лесной тропинки грозила опасностью безнадёжностью заблудиться («В тёмном лесу»), и все это приучало его «смотреть в оба», быть внимательным, осторожным и — недоверчивым.

Велико и благотворно было историческое значение русских рек. Они не только кормили русского человека своими обильными запасами, но они предоставляли в его распоряжение густую и удобную сеть легких и зимних путей сообщения. Летом реки были покрыты множеством речных судов, начиная от маленьких рыбачьих лодок и кончая военными и торговыми кораблями, с несколькими десятками воинов или тяжёлым купеческим грузом. А зимой, по прочной гладкой ледяной дороге глубоко замерзающих рек тянулись санные обозы со всевозможными грузами. По реке шла русская колонизация, по берегам рек строились города, села, маленькие деревушки, рыбачьи и охотничьи хижины. Взаимная близость речных бассейнов способствовала общению и сближению населения различных областей. Русский человек искони любит свою реку, «жил с ней душа в душу» (Ключевский) и в песнях своих воспевал свои реки.

Речные пути в Древней Руси имели не только местное, но и крупнейшее международное значение. Наиболее важным из этих путей был знаменитый великий водный путь «из варяг в греки», как его называет наша летопись, т.е. путь из Скандинавии в Византию; он шёл из Финского залива по р. Неве в Ладожское озеро, далее по р. Волхову в озеро, далее по р. Волхову в озеро Ильмень по р. Ловати, потом мелкими речками и «волоком» он шёл к верховьям Днепра и по Днепру — Волхова и послужила тем стержнем, политическим и культурным, тою осью, вокруг которой образовалась «земля Русская». Другой важный путь шёл на юго-восток по Волге в землю волжских болгар и в Хозарское царство, а далее — в Каспийской море.

Третья стихия русской природы — степь, широкая, раздольная, безбрежная — в течение долгих веков была для русского народа вечной угрозой и постоянным источником опасностей, нашествий и разорения. Через так называемые «ворота народов» — открытое пространство между Уральскими горами и Каспийским морем — почти непрерывным потоком вливались в южнорусские степи волны кочевых азиатских народов: гунны (IV-Vвв.), далее авары, «угры» (венгры), болгары, хозары, потом (с Х в.) печенеги, торки, половцы и, наконец, татары. Все эти азиатские орды подвергали русские земли опустошительным нашествиям и вынуждали русский народ истощать свои силы в непрерывной тяжёлой борьбе. Эта «борьба со степным кочевником… длившаяся с VIII почти до конца XVII в., — самое тяжёлое историческое воспоминание русского народа… это такое обстоятельство, которое может покрыть не один европейский недосчёт в русской исторической жизни» (Ключевский).

Источник



Природа в Слове о полку Игореве. Древнерусская лит

«Слово о полку Игореве» — величайший памятник древнерусской литературы эпохи феодальной раздробленности. Все его пространство пронизано идеей единения, призывом к прекращению княжеских междоусобиц. Но автор здесь выступает не столько как политик, сколько как выразитель народного голоса.
«Как единое целое выступает для автора и вся русская природа. Ветер, солнце, грозовые тучи, в которых трепещут синие молнии, вечерние зори и утренние восходы. » — отмечает Д.С.Лихачев (статья о «Слове о полку Игореве» в издании «Великое наследие» за 1979г., с 197)
Не смотря на стремление отдельных русских княжеств к автономии, народ не чувствовал различия между собой, не отгораживался территориально: он был един, и единство это скреплялось не только постоянными торговыми отношениями, но и общей картиной мира, общими суевериями и укладом.
Русский человек XII столетия, два века назад принявший христианство, еще не отказался до конца от язычества. Специфика такого смешения двух религий нашла отражение и в «Слове. », где мы встречаем и упоминания языческих Богов, и крепкую веру в силы природы. И природа здесь — не фон, не сцена для битвы, она — по-существу — главный герой «Слова. ». Для чего же безымянный автор отводит ей такое большое значение? По нашему мнению, это нужно было с целью произведения быть услышанным, понятым и принятым близко к сердцу. Поднимая на поверхность глубинные, «генетические» народные установки, обращаясь к коллективному бессознательному, автор, таким образом, пытается проникнуть в самую душу современного ему русского общества.
Целью данной работы является выявить, каким образом природа в «Слове о полку Игореве» стала главным героем, существовали ли для этого литературные предпосылки и в какой степени автор явился новатором.

ГЛАВА 1.
Языческие Боги в «Слове. ». Типы отношений с природой.

Академик Д. С. Лихачев подчеркивает, что в «Слове…» «нет пейзажа самого по себе», типичного для литературы нового времени. «Природа в „Слове“ введена в события. Она участвует в них, то замедляя, то ускоряя их ход»1 .
Дело в том, что человек тогда еще не отделял себя от природы. Любое природное явление могло вызвать страх, удивление, молго казаться предзнаменованием. Именно поэтому человек старался прислушиваться, приглядываться к природе.
А профессор Н. К. Гудзий справедливо отмечает , что в «Слове. » «больше, чем в любом другом русском памятнике присутствуют элементы языческой мифологии»2. В тексте мы находим имена старых языческих богов – Велеса, Даждь-Бога, Стрибога, Хорса; появляются мифические Див, Обида с «лебедиными крылы», Карна и Жля. Боян назван внуком Велеса, ветры – Стрибожьими внуками, русский народ – Даждь-Божьим внуком. Автор таким образом напоминает читателю о исконной неделимости русского народа, говорит о том, что «дети природы» должны жить в согласии друг с другом. А это возможно лишь тогда, когда князья объединятся за братским столом. Поэтому необыкновенно органично выглядит то, что причитания Ярославны обращены к стихиям – ветру, солнцу и Днепру, их заклинает она не быть суровыми к её милому: «Възлелъй, господине, мою ладу къ мнъ, абыхъ не слала к нему слез на море рано» — просит она Днепр.
Гениальный композиционный ход: плач Ярославны стоит не после пленения Игоря, что было бы естественно, а гораздо позже, перед самым его бегством – благодаря этому плач становится магическим заклинанием, вызвавшим самое бегство Игоря. И уже «Игореви князю богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую»; снова природа покровительствует князю – «врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокы не троскоташа», чтобы слышал Игорь погоню; дятлы ему «тектомъ путь къ ръцъ кажутъ», Донец приветствует и «теплыми мъглами укрывает». При этом, мы понимаем, что автор слова — явно христианин и находим постоянные подтвеждения этому в тексте такими словами, как «аминь».
Учитывая специфику такого двоемирия на Руси, можно говорить и об особых, устоявшихся в то время, отношениях с природой, которые можно классифицировать лишь исходя из анализа древнерусских литературных источников. Мы выявили пять моделей таких отношений и считаем нужным рассмотреть их на примерах, потому как они сыграли существенную роль и в «Слове. ».
Вот отрывок из Ипатьевской летописи под 1265 год: «Явися звезда на востоце хвостатая, образом страшным, испущающе от себе луче великы, си же звезда наречаеться власатая; от видения же сея звезды страх обья вся человекы и ужасть; хитреци же смотревше, тако рекоша: „Оже мятежь велик будеть в земли“; но бог спасе своею волею, и не бысть ничтоже» . Здесь идет речь о страшном предсказании мятежа, войны. В явлениях природы, как было уже сказано выше, народ Древней Руси старался отыскать знаки и символы, которые могли бы предсказать им дальнейший ход их судьбы, истории. Данный отрывок как раз и являет нам первую, «мистическую», суеверную модель отношений с природой.
В Лаврентьевской летописи под 1024 год находим вот такой отрывок:
«И бысть сеча силна, яко посветяше молонья, блещащеться оружье, и бе гроза велика и сеча силна и страшна». Здесь картина битвы соединяется с картиной грозы. Образ грозы — вообще характерный образ многих памятников древнерусской литертуры. Это — образ-символ, неизменно означающий сражение и сопутствующий ему. «Быть грому великому!» — восклицает в лирических отступлениях автор «Слова. ». И мы понимаем, что имеем дело с параллелизмом, литературным пиемом, который автор «Слова. » вычленил из народного сознания. Паралельный перенос явлений природы по сходству с действиями человека являет еще одну характерную модель отношений.
Кроме того, встречаем в «Слове. » перекличку с еще одним суеверием на тему природы, а именно — возмездие природы народу «за грехи». Демонстрирует ее отрывок из первой Новгородской летописи под 1161 год:
«Томь же лете стоя все лето ведромь и пригоре все жито, а на осень уби всю ярь мороз. Еще же, за грехы наша, не то зло оставися, нъ пакы на зиму ста вся зима тепломь и дьжгемь, и гром бысть; и купляхом кадку малую по 7 кун. О, велика скърбь бяше в людьх и нужа» (выделено мной, М.С.) .
В той же Новгородской летописи, но уже за 1157 год: «На то же осень зело страшъно бысть: гром и мълния, град же яко яблъков боле, месяця ноября в 7 день, в час 5 нощи» — человек удивляется явлениям природы. Для него они — загадка и чудо, а все, что является неразгаданным, вселяет первобытный страх. Удивление — 4 тип отношений с природой жителя Древней Руси.
Во всех четырех отрывках описываются явления природы в их динамике, а не статике, описываются действия природы, а не рисуются ее неподвижные картины; в них выражено авторское отношение в виде очень сильной лирической их окрашенности; явления природы в них имеют прямое отношение к людям. Но древнерусская литературна знает и пятый тип отношений, а именно — раскрытие символического значения того или иного явления природы. Данный тип весьма редко встречается в летописи, он больше характерен для церковно-учительного жанра. Типично для этого раскрытия символизма в природе знаменитое изображение весны в «Слове на Фомину неделю» Кирилла Туровского. Кирилл описывает весну и каждую деталь сопровождает разъяснением ее символического смысла:
«Ныне небеса просветишася, темных облак яко вретища съвьлекъша, и светлымь въздухом слава господню исповедають. Не си глаголю видимая небеса, нъ разумныя. Днесь весна красуеться оживляющи земное естьство, и бурьнии ветри тихо повевающе плоды гобьзують, и земля семена питающи зеленую траву ражаеть. Весна убо красная есть вера Христова. бурнии ветри — грехотворнии домыслы. земля же естьства нашего, аки семя слово божие приемши и страхом его болящи присно, дух спасения ражаеть»*3
Все типы отношений человека с природой, приведенные нами выше, встречаются в «Слове» в разнообразных и усложненных видах. Автор вычленяет из них характерное и обыгрывает поэтически. Солнечное затмение, которое видит Игорь со своим войском только по выходе в поход, воспринимается дружиной как дурной знак, предзнаменование поражения. На это Игорю указывает все: «реки мутно текут», «пыль поля покрывает», «черные тучи с моря идут», беспокойно ведут себя звери и птицы.
Такие символы сплошь разбросаны почти во всех памятниках древнерусской литературы. Вспомнить даже «Сказание о Мамаевом побоище»,где Дмитрий Волынец, гадая о русской победе, слышит ночью как «гуси и лебеди крылми плещуще» 4 . Необходимо отметить большую схожесть, на наш взгляд «Сказания. » и «Слова. », что говорит об устойчивости этих образов в народном мироощущении и в древнерусской литературе в целом.

ГЛАВА 2.
Природа «Слова. » в символах.

По нашему мнению, в «Слове. » соединены как бы две реальности, две природы: одна — «с высоты птичьего полета» — как справедливо выразился Д.С.Лихачев, другая же — представляет собой природу ирреальную, которая ощущается в духовно-чувственном восприятии. Первая природа демонстрирует нам масштаб просторов родины. Эта природа ощущается нами территориально, как и в описаниях владений Владимира Мономаха в «Слове о погибели Русской земли», в «Похвалении Роману Мстиславичу Галицкому»(Ипатьевская летопись). Вторая природа выражается, во-первых, в мире символов «Слова. », во-вторых, как мы смеем предполагать, и создает тот самый «эффект присутствия», давно отмеченный исследователями в «Слове. ».
Эти символы, опять же, тесно связаны с остатками язычества в уже христианской Руси. Здесь любопытно вспомнить Веселовского, который отмечал, что «с приходом христианства яркие эпитеты сменяются на полутона» (опять же – чем ярче, эмоциональней произведение, тем больше у него шансов произвести сильное впечатление, на что и упирает автор «Слова. »).
«Символическая образность «Слова» своими корнями уходит в восприятие человеком той эпохи загадочного мира живой природы, мира вещей, устоявшихся обрядов, в выражении и отражении этой загадочности в заговорах и заклинаниях, в попытке увидеть таинственный смысл бессвязных намеков в сновидениях. Во всем этом в значительной мере видны укоренившиеся следы архаических языческих взглядов и представлений, которыми живет и автор «Слова»» — пишет Н.И.Прокофьев 5 . В этой связи нам показалось необходимым подробнее рассмотреть некоторые символические обозначения, связанные с явлениями природы. Но, чтобы не зайти в них далеко, мы будем опираться именно на тот набор символов, который встречается непосредственно в «Слове. ».
В первую очередь обращает на себя внимание противопоставление света и тьмы, солнечной символики, обозначающей мир и всяческую помощь природных сил, и символики битвы, войны, представленной грозой, громом, кровью и зловещими птицами.
Известно, что солнце как символ широко бытовало в древнерусской литературе и искусстве. Солнечная символика, как было сказано выше, имеет место там, где описывается все доброе, великое, идеальное. Солнце испокон веков было символом жизни, оно давало тепло, под ним мирные люди сеяли хлеб. Слово Святослава — «золотое», то есть, слово мудрого и сильного князя. Все молодые Ольговичи, отправляясь в поход, «золотым шеломом посвечивают», «в злат стремень» вскакивают. И это не только прямое указание на их дорогое убранство, но и на то, что они, по своей природе призваны защитить Русь от разорения, что все они «добрые». Игорь и Всеволод прямо названы автором «солнцами».
В самом начале похода солнечная символика необходима автору, чтобы осудить Игоря таинственным предупреждением — показом солнечного затмения. Известно, что солнечное затмение действительно в начале мая 1185 г. было, однако, по летописи, Игорь увидел его не в том месте. Автор умышленно переставил время солнечного затмения. Далее все продвижение Игоря в пределах половецкой степи и ход решающего сражения сопровождаются целым комплексом символов с таинственным и зловещим смыслом. Гроза своим стоном, птицы, звери, мифический Див и другие зловещие силы предвещают недоброе. Но перед изображением решающего сражения автор также воспользовался солнечной символикой: «Чръныя тучи съ моря идуть, хотять прикрыти 4 солнца, а в нихъ трепещуть синии млънии». Это сильная и зрительно яркая символическая картина, говорящая, что расплата неминуема и она уже настигает князей. Наконец, на третий день после тяжелого поражения в «Слове» говорится: «два солнца померкоста, оба багряная стлъпа погасоста и съ нима молодая месяца». Символический смысл ясен: старшие князья Игорь и Всеволод и молодые князья Владимир и Святослав перестали излучать солнечное благо, их княжеская судьба погасла. В этом символе обозначена и скорбь и осуждение.
Когда же Игорь освободился из плена и на Руси установился мир, когда стали «страны ради, гради весели», автор заключает «трудную повесть» образом солнечной символики, но уже жизнеутверждающей и оптимистичной: «Солнце светится на небесе, Игорь князь в Русской земле».
Из вышенаписанного можно проследить, что природная символика тьмы резко противопоставлена солнечной. Но в «Слове. », так как это повесть воинская, война представлена в более широком спектре красок. Сюда можно отнести и «приеклоненные. к земле» деревья, и «кровавые реки», и различных птиц-вестников беды: в основном, это черные вороны, кречеты, плач кукушки,вой волка. «Дремлетъ въ полъ Ольгово хороброе гнъздо. Далече залетъло!» — говорит автор, когда войско отдыхает перед решающей битвой. «Гзакъ бъжитъ сърым вълком»; половчанин поганый – «чръный ворон». Ярославна «зегзицею рано кычеть», а Игорь спасается из плена «горнастаемъ», «белымъ гоголемъ», «бусымъ влъкомъ» и «соколомъ».

ГЛАВА 3.
Животные в «Слове. ». Очеловечивание. Гипербола.

Следует обратить внимание и на то, что животные в «Слове о полку Игореве» являются выразителями и темных, и светлых сил. Профессор А.С.Демин в работе «Изображение животных в «Слове о полку Игореве» говорит о том, что «Мировосприятие автора «Слова» — более многопредметное и явственно «степное»». Животные и птицы, населяющие эту степь, степь в которой идет кровавая битва, являются «очеловеченными» — как справедливо выразился Д.С.Лихачев. Но как и для чего происходит это очеловечивание?
С целью анализа, мы решили классифицировать всю природу «Слова» сначала на две большие группы — «одушевленные» и «неодушевленные», а затем из разряда одушевленных выделили еще два — «звери» и «птицы». При этом было выявлено, что характеристики животных не только повторяются, но и наделяются «постоянными» эпитетами. Однако,если говорить о птицах, то каждый вид осмысливается автором художественно, то есть, название каждой птицы несет свою смысловую нагрузку.
К образам-символам «темного», «страшного», печальных предзнаменований, относятся, прежде всего, вороны. Они всегда «грают» — громко и зловеще каркают, они «черные». «Поганый половчанин» уподобляется «черному ворону». Напротив, «светлые» образы — это кукушка, которая «плачет», уподобляясь русской женщине, плачущей по своему мужу. Ярославна «кукушкой» плачет на крепостной стене; соловьи, чайки, галки, дятлы, черляди, орлы и соколы — тоже являются в «Слове» светлыми образами, выразителями крепкого духа, мира, красоты.
Животные чаще всего упоминаются во множественном числе. Как справедливо замечает А.С.Демин, «активную сцепляющую роль» играет волк. Автор слова часто употребляет, например, такие выражения, как: «скачет лютым зверем и волком». От себя добавим, что волк, чаще всего, выступает как выразитель «негативного» смысла. К «светлым» символам относятся все остальные животные. Они наделяются автором человеческими чувствами, способностью отличать добро и зло. « Это слияние автора и природы усиливает значительность и драматизм происходящего. Чувства автора, находящие отклик в природе, как бы оказываются удесятиренными в силе» — пишет Д.С.Лихачев.
Но «удесятиряет» автор свои чувства не только косвенно, проводя мысль о неразрывности народного сознания и природы, но и явно. Картины бегства испуганных животных, их крика, многоголосья используются автором для гиперболизации описываемого им несчастья.
Очеловечиванию в «Слове. » подвергаются и неодушевленные элементы природы: реки, деревья, травы, тучи, солнце, земля. Центральным образом, разумеется, является в «Слове. » земля. Это и почва, которую пашут и в которую сеют во время мирного труда (примечательна в «Слове» картина, описывающая работу пахаря); и «Родина» — за которую каждый из дружины Игоря готов «сложить голову»; земля — это и поле сражения. В «Слове. » к ней «клонятся» деревья, «свергаются» с коней мертвые воины, она гудит, дрожит и стучит. Земля прежде всего очеловечена, она собирает в себе весь образ природы. Даже сохранилась поговорка, отражающая суть народного сознания — «родная земля помогает». Об этом говорит и частое упоминание в русских сказках о том, что у богатырей было принято носить с собой в поход горсть родной земли.
Отдельное место занимает и образ реки. Удивительно точное определение дает автор «Слова. » состоянию рек во время схватки Ольговичей с половцами. «Реки мутно текут». Здесь соединяется и реальное явление, когда от множества лошадиных копыт, прошедших в брод по реке, со дна поднимается песок и замутняет воду; однако реальное в контексте «Слова. » приобретает смысл предзнаменования. Древние верили, что по течению воды в реке можно определить судьбу человека. Если вода мутная — быть беде.
Автор играет и на значениях «тучи — облака». Тучи — неприменно знак опасности, поражения и смерти. Они «темные», «черные». Зори — «кровавые». Низкие тучи с туманом — это уже «мъгла». Красочный и точный образ победы, мира, создает картина сокола, летящего «под облакы».
Таким образом, природа в «Слове о полку Игореве» выступает перед нами как центральный герой. Автору удалось блестяще поэтически осмыслить характерную для его времени картину мира, в которой жил русский человек. Это и внушительный пласт суеверий, переживших язычество и глубоко укоренившихся в христианском мире, и устоявшиеся в литературе того времени выражения. Однако вклад неизвестного автора в древнерусскую и позднюю литеруру неоспорим. Природа родной земли выступила в его произведении яркой, мудрой, человечной. Она во всем и все в ней.
Только так можно было выразить народный голос, взывающий власть к прекращению братоубийственной войны, к наведению порядка и мира.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Д.С.Лихачев. Великое наследие. Классические произведения Древней Руси. «Слово о полку Игореве», М., 1979г., стр. 224.
2.Н..К.Гудзий, Литература «Слова о полку Игореве» за последнее двадцатилетие (1894—1913), «ЖМНП», 1914, № 2. , с.142
3.И. П. Еремин. Литературное наследие Кирилла Туровского. — ТОДРЛ, т. XIII, М. — Л., 1957, стр. 416.
4.Повести о Куликовской битве. Издание подготовили М. Н. Тихомиров, Б. Ф. Ржига, Л. А. Дмитриев. М., 1959, стр. 64.
5.Прокофьев Н.И. «Слово о полку Игореве»: космические мотивы, земная природа и человек. В книге: «Слово о полку Игореве». (Под ред. Л.А. Черниченко). Москва, 1997., с. 25

Источник

Природа древней Руси

Живописных изображений древнерусского пейзажа, увы, не существует, так что представить его наглядно довольно затруднительно. Во всяком случае, он сильно отличался от того образа России, к которому привыкло наше художественное воображение — равнины и косогоры, перемежаемые перелесками, или безбрежная ширь, окаймленная на горизонте синей полосой леса. Природное деление на лесную, лесостепную и степную полосы сохранялось и тогда, однако лес преобладал на большей части Среднерусской возвышенности. Византийский историк середины VI в. Иордан описывал пространство к востоку от Днестра, по Днепру и Дону, как «обширный край, покрытый лесами, опасный болотами». По сведениям Ибн Русте, «страна славян» представляла «равнинную и лесистую» местность, к которой нужно добираться «через источники вод и густые леса».

Еще и в XVII в. Московия казалась западноевропейским путешественникам сплошным океаном леса, среди которого, на небольших прогалинах, были разбросаны острова и островки цивилизации — города, села, деревни. «Повесть временных лет» особо выделяет Оковский лес — один из крупнейших лесных массивов, где берут начало Волга, Днепр, Западная Двина. Невозможно установить точную границу леса и степи на древнерусском пространстве, однако даже во времена Нестора вокруг Киева высился «лес и бор велик». Вероятно, южная граница славянского расселения и определялась линией лесов, за которой начиналась враждебная степь.

И.Шишкин. Русский лес

Соседство леса и степи — эта антиномия восточноевропейского пространства — наложило глубокий отпечаток на русскую историю и на ментальность русского народа. Культура большей части восточнославянского населения развивалась, так сказать, в тени лесов. В языческую пору это выразилось, например, в религиозно-обрядовой практике — культе дерева и долгом бытовании среди восточных славян пережитков охотничьей магии.

Благодаря лесостепному соседству возникли также два противоположных уклада народной жизни: лесной — общинно-крестьянский, земледельческо-промышленный, ставший основой русской государственности, и степной — анархо-казацкий, с его стремлением «погулять» и «продуванить» попавшее в руки добро, свое и чужое.

Наконец, соседство леса и степи, с их сложными, большей частью враждебными отношениями, стало тем важнейшим природным фактором, который естественным образом определил ход русской истории на протяжении почти целого тысячелетия. Лесная часть России стала вместилищем той животной, социальной и тем самым политической силы, которая создала и укрепила государство. Борьба леса со степью длилась веками с переменным успехом, она знала кратковременные победы, затяжное пограничное кровопускание и тяжелые поражения. Но в конечном счете лес, то есть население более скудных в природном отношении лесных областей, завоевал тучную степь. Разумеется, лес и степь в данном случае лишь символы, действительность была гораздо сложнее.

Еще одной особенностью русского ландшафта является чрезвычайно разветвленная речная система, оказавшая существенное влияние на самые разные стороны жизни русских людей. Вдоль речных русел наши предки селились наиболее густыми «гнездами», плотность которых возрастала по направлению к лесостепи с ее плодородными землями.

Большое значение имела одна топографическая особенность рек Русской равнины (и вообще Северного полушария): как известно, их правые берега выше левых, поэтому славяне и русы возводили свои укрепленные поселения именно на правых, что облегчало им оборону от кочевников Великой степи.

На реках и возле них развивались отдельные виды хозяйственной деятельности, ремесла и промыслы. Русские реки, всегда спокойные и извилистые настолько, что на протяжении своего русла иногда текут в противоположных направлениях, и на отдельных участках нередко почти соприкасаются другом с другом, представляли собой естественные всесезонные средства сообщения и торговые пути в глухих лесных массивах. Неширокие сухопутные перешейки между руслами — волоки — облегчали судоходам переброску ладей и стругов из одного речного бассейна в другой. Надо, однако, заметить, что этот способ сообщения имел большое значение для международной торговли по балтийско-волжскому пути и, напротив, был совершенно нехарактерен для внутренних контактов между Киевским Югом и Новгородским Севером , торговые и политические связи которых непомерно (и неправомерно) преувеличены. В действительности внутри страны, Днепровский и Ильменский бассейны представляли замкнутые системы, закреплявшие обособленность древнерусского Севера и Юга. Днепр, кроме того, разделял и обосабливал Полоцкую землю от верхневолжской, Ростово-Суздальской.

Так что тезис о первостепенной роли системы водных путей для государственного объединения древней Руси представляется весьма спорным. Но во всех остальных отношениях реки для России безусловно были подлинным даром природы.
________________________________________ __________________________________
Рад сообщить, что моя книга «Последняя война Российской империи» (30 авт. л.) выйдет осенью этого года.

Заказать свой экземпляр с автографом и подарком от автора можно уже прямо сейчас по адресу:

или обратившись непосредственно ко мне (контакты в профиле).

Заказав книгу, вы получите её почтовой пересылкой (оплата за счет получателя). Возможен самовывоз в Москве при личной встрече.
Есть также вариант с электронной версией.
Если появились вопросы, пишите — отвечу.
Буду благодарен за перепост.

Источник

Красота природы древней руси

Какими же были древние славяне? Дошедшие до нас письмена и устные сведения говорят о том, что предки наши жили мудро и радостно, в гармонии с природой. Одни жили в лесах, другие в степях, третьи на берегах рек, и все ландшафты не только кормили, но и формировали тело, разум, образ жизни, характер, особенности культуры. Природа помогла выработать ценные качества человека: сообразительность, энергию, понятия, чувства, отношение к другим людям. «И чем больше природа дает возбуждения и пищи этим способностям, тем шире раскрывает она его внутренние силы» [4].

Особое место в судьбе славянина занимала река. По большим рекам сгущалось население, строились города, обеспечивалась торговля. Реки поддерживали общение и подготовляли единство, содействовали объединению государства. Река поила, кормила, веселила. Возле рек устраивались праздники, ярмарки, лечение и гадание.

«Лес сыграл крупную роль в нашей истории. Он был многовековой обстановкой русской жизни. Лес оказал славянам разные услуги — хозяйственные, политические и даже нравственные: обстраивал его сосной и дубом, отапливал березой, обувал лыком. Питал народное хозяйство пушным зверем и лесной пчелой»[5]. Лес во все времена служил самым надежным убежищем от внешних врагов.

Лес и сегодня принимает тех, кто ищет спасение души в безмолвии и уходит от соблазнов мира. Ежеминутное ожидание опасности или радости в лесу напрягало нервы, будоражило воображение. Не напрасно в русской сказке лес является одним из главных образов. Лес научил жить честно, в ладу с птицами, животными, растениями и особенно деревьями. Научил понимать их язык.

Доброму человеку, как Иванушке в сказке, природа всегда поможет. Степь, поле развили хлебопашество и скотоводство, но главное в том, что они стали нравственными воспитателями, подарили чувство шири и дали. «Широкое пространство всегда владело сердцами русских. Оно выливалось в понятия, которых нет в других языках. Воля вольная — это свобода, соединенная с простором, а понятие тоски соединено с понятием тесноты. Волюшку ощущали даже бурлаки, идя вдоль бесконечного берега реки. Русичи, благодаря воле, были не только храбрыми, но и удалыми. Удаль — это храбрость в широком движении. Это храбрость, умноженная на простор» [б]. Нельзя быть удалым, храбро отсиживаясь в укрепленном месте. Слово «удаль» почти невозможно перевести на другие языки. Это свойственно только нашей природе.

Русская равнина сформировала чувство меры, покоя. Славяне со своим жилищем и трудовой деятельностью естественно вписывались в ритм бескрайней равнины. «Рубежи в русской природе соразмерны труду человека и его лошади, его способности пройти с лошадью за сохой или плугом, прежде чем повернуть назад, а потом снова вперед. Приглаживая землю, человек убирал в ней все резкие грани, бугры, камни. Русская природа мягкая, она ухожена человеком по-своему. Полоски поля ровняли границы леса, создавали плавные переходы от леса к полю, от поля к реке» [ 7 ]. Просторы научили славяноруссов протяжно петь, плавно говорить, глубинно думать.

Природа нашей страны при своей красоте и простоте отличается и своей неустойчивостью, что выработало прежде всего приспособляемость и терпимость в характере. В природе русичей есть и воля, и свобода, и величие. А красота через трудности и терпение во сто крат сильнее. Какие еще черты характера мы можем найти у русских от природы?

Крепость и прочность от Земли-матушки. А резкая перемена климата научила работать экономно, лихорадочно. Ни один народ не способен к такому напряжению груда на короткое время.

Просторы дали интуитивное ощущение космоса. Человек понимал, что он созвучен природе и даже похож на нее. Он представлял, что тело взято из земли и в нее обращается после смерти, кости — от камня, кровь — от воды, потў от росы, жилы — от корней, волосы — от травы. В соответствии с представлениями о единстве природы и людей некогда распределялись и свойства человека: молчаливый — от земли, холодный — от воды, веселый — от огня, сильный — от солнца, скупой — от камня, легкомысленный — от ветра. Открытая, простая природа сделала открытыми и души славян. Открытость перешла в откровенность, а откровенность в откровение.

Стихийные сюрпризы природы часто заставляли объединяться и выживать, поэтому настолько сильны были результаты труда. Русским свойственно объединяться духовно и в горестях, и в праздниках. Держать совет «всем миром» было естественным актом родов и племен. Только в такой форме общения может сохраниться совесть и можно найти правду. Коллективный образ жизни, помощь, совет и отзывчивость сохраняются в сильных людях и по сей день.

Третье дыхание — дар природный. Воля и красота воспитали чувство небоязни смерти, дали понимание триединого мира — верхнего мира, явного мира и подземного мира. На основе прошлого человек знал во имя чего он живет сегодня, знал, что жизнь — переход, мостик к вечности, и ее нужно прожить с честью. Умереть за праду, без страха и в борьбе — это и есть понимание триединого мира. Но от этого понимания у русских и вечная печаль. Печаль об ушедшем прошлом, кратковременном настоящем и неведомом будущем. Печаль по неведомому и бесконечному. Однажды приехавший иностранец высказался: «Я бы отдал все свои богатства за русское умение печалиться». Печальные думы и песни, можно сказать, явление космическое. Напевая, люди открывали стены домов, а чаще любили петь в поле. Узоры обрядовых движений и хороводов совпадают с рисунками и ритмами природы. Чаще это отображение стихий: огня, воды, солнца. Прошлое, настоящее, будущее, небо, земля — все эти образы прочитываются в узорах на костюме, в резьбе по дереву и в самом образе жизни.

Веселость, яркость и многоликость у русов — от четырех времен года. Ведь в нашей природе во всей своей красе торжествуют все времена года. Хорошими тренерами чувств стали жара и холод, засуха и влажность, покой и буря, свет и тьма. Краски, звуки и явления природы развили способности к искусствам, сочинительству, умению радоваться.

Суровость климата отразилась и на суровости характера, а потому даже веселье больше склонно к полезному, чем к приятному, стремление к украшательству тоже слабое. Вспомните, в русском доме никогда не было лишних вещей.

Просторы Руси сформировали восторг и радость бытия, крепость духа и богатство души. Русские материализуют в природе свой мысленный духовный рай. Тишина и силы природы — синонимы настроения и помыслов, и только в логике природы русичи находили покой, меру, красоту, считали ее Отцом и Матерью. Наши предки умели ведать Природу, а значит были прозревшими и знающими в представлении себя в ней.

«Жизнь с природою — телу здравие и душе веселие. Однодумно надо с нею и поступать. Надобно знать и переживать, дождь ли идет, ветер ли, непогодушка, ты слушай, люби». ‘

«У природы лик всегда живой. Любая веточка, любой цветочек всегда живы и чудесны».

«Надо сказать, что благополучные, спортивно-здоровые люди в большинстве случаев равнодушны, не замечают, не ценят да и не подозревают великого значения, несказанной значимости красот природы».

«Тонкое обаяние русской природы, нежная радость русской весны, настроение какого-нибудь февральского денька, когда начинаются уже оттепели, первый снег на Покров, одиночество сжатых нив, проселочных дорог, шелест осеннего дождя, — все это так исцеляет душевные раны, так мирит с жизнью».

Источник